По ступенькам Театра оперы и балета Харькова поднимается бывший губернатор Харьковской области, бывший кандидат в мэры Харькова и бывший друг Геннадия Кернеса Михаил Добкин.
На нем черное пальто, черные от солнца очки – нетипичный аксессуар для политика в этот пасмурный холодный день. Руки Добкина озябли от холода и покраснели. Он снимает очки и становится все ясно – глаза тоже красные.
Добкин пришел на похороны к Кернесу.
Мэру Харькова был 61 год. Он умер в клинике "Шарите" вскоре после того, как его избрали мэром в третий раз. Разгар избирательной кампании мэр провел в реанимации. Он заразился коронавирусом, а вирус усугубил последствия ранения семилетней давности, когда киллер стрелял в него во время пробежки.
Через пять часов тело Кернеса отвезут на городское кладбище №2. В этот момент в театре – церемония прощания. Гроб открыт, у горожан есть возможность увидеть и попрощаться с мэром в последний раз.
Добкин заходит через центральный вход, а не боковой, куда привезут многих VIP-гостей, мэров, депутатов, чиновников и бизнесменов. Он зайдет, попрощается и быстро выйдет. Они так и не успели поговорить, и эти три минуты — редкое и последнее время вместе.
А мы так и не узнали причину расхождения звездной пары – Кернеса и Добкина.
Добкин "проскочил" раньше всех. Уже 30 минут спустя люди у входа выстраиваются в длинную живую очередь, как на премьеру в театр, куда привезли долгожданную звезду эстрады, билеты выкуплены до галерки, а программа обещает аншлаг.
Харьковчане несут цветы, венки, воспоминания, добрые слова и фотографии с Кернесом на телефоне. Кернес любил делать селфи и памятные фото с горожанами. Прямо купался в этом внимании. Знакомство досталось не всем, а сегодня такая возможность появилась у многих.
Фото делают редко, отдавая эту привилегию папарацци. Почтение выражает каждый.
Последний раз Кернес вышел на публику четыре месяца назад: 23 августа он открыл фонтан, а вскоре заболел COVID-19.
Вирус обострил проблемы, которые появились после пулевого ранения. 17 сентября Кернеса увезли на лечение в берлинскую клинику. В прошлый понедельник он вернулся в Харьков мертвым.
Новости шокируют заголовками: "Кернес умер от коронавируса". Но причина смерти – другая. Сперва отказали почки. Позже остановилось сердце.
Кернес не победил смерть, но победил коронавирус. Он от него излечился. И то обстоятельство, что хоронят его в открытом гробу, а людям позволительно не держать дистанцию, сообщает о ложности заголовков.
Если бы не покушение в апреле 2014 года, все было бы по-другому. Выстрел в спину мэра во время утренней пробежки и его многолетние попытки реабилитироваться – одна из тем обсуждения на похоронах.
Об этом же мы говорили с другом покойного Кернеса, бизнесменом Павлом Фуксом по дороге на похороны. Кернес заявлял неоднократно, что в него стреляли по заказу его врага – Арсена Авакова.
Фукс так не считает и говорит, что Кернес заявлял о причастности Авакова в качестве элемента самозащиты в борьбе с ним.
– Вас не удивило это заявление Фукса? – Мой внезапный собеседник на похоронах у Кернеса – его сын Даниил.
Из всех троих сыновей именно он кажется мне больше других похожим на отца.
Сын Кернеса, Даниил. Фото: Страна
Даниил направился к окнам, чтобы посмотреть, насколько большой выстроилась очередь у входа в Оперный.
Через несколько часов гроб с телом нужно будет везти на кладбище, чтобы не хоронить его в темноте, а количество желающих проститься – слишком велико для оставшегося отрезка времени.
Но вернемся к покушению, которое закончилось гибелью семь лет спустя. Сегодня исход ранения очевиден, а вот имя заказчиков выстрела – нет.
– Вы читали интервью Фукса? Слышали это заявление?
– Времени еще не было, но я тоже не считаю, что это сделал Аваков.
– Тогда кто?
– Это внутренние истории, связанные с Харьковом. В тот момент важно было обезглавить город. То, как это было сделано, говорит, что стрелял не фанатик, а хорошо подготовленный человек. Четкая, спланированная спецоперация. Судя по уровню подготовки, стрелки были профессионалами, обученными людьми. А какой смысл Авакову был просто убить человека? Намного хуже – посадить его в тюрьму на 15 лет. Как по мне, Арсен Борисович – очень прагматичный человек. С чувством вкуса.
– Аваков выходил на связь в последние несколько дней с кем-то из членов семьи?
– Я с Аваковым не общаюсь. С ним больше коммуницирует Павел Якович (Фукс. – Ред.). Но с детства мы в хороших отношениях с его сыном Сашей Аваковым. На протяжении трех месяцев он меня поддерживал, и после смерти отца он выразил соболезнования от всей семьи. Сказал: "Не волнуйся, мы рядом". Я ему за это очень благодарен.
Такая перемена семьи и друзей Кернеса по отношению к Авакову кажется мне очень странной. Я трижды говорила с Кернесом о покушении. И каждый раз он утверждал, что Аваков заклятый для него враг, и что, несомненно, покушение на его жизнь – дело рук главы МВД.
Мы отходим от окна к балкону второго этажа, откуда открывается сцена церемонии. Внизу по центру – гроб в цветах. В гробу – Кернес. Какой-то большой и серьезный. Слева от гроба в четыре ряда стулья для близких. Чуть поодаль – оркестровый угол, где музыканты играют на нервах собравшихся сентиментальными звуками классиков, провоцируя слезы, печаль и раздражая тех, кто не приемлет похоронной драмы или попал сюда из праздного любопытства.
По периметру расставлены авторские букеты и венки от известных людей. От Игоря Суркиса, от Григория Суркиса, от Александра Ярославского, от коллектива Харьковской областной прокуратуры, от мэра Днепра Бориса Филатова, от посольства Словацкой республики и другие.
В зале пахнет розами. Их тут тысячи. Невозмутимая красота срезанных цветов, окаймляющих это смертельное ложе, одевает Кернеса, словно броней. С каждой минутой букетов становится все больше и больше, будто они тут прорастают. Раз в 30 минут волонтеры собирают цветы в охапку и уносят в машины. Три КамАЗа с розами вскоре уедут на кладбище и укроют могилу мэра.
– Как ты думаешь, почему так много красных цветов? Почти нет жёлтых, белых. Одни розы и гвоздики, – спрашиваю у сына.
– Все красное, потому что красные цветы – это символ победы и любви.
– А не потому, что среди гостей много чиновников?
– Ну какие чиновники? Посмотри вниз. Видишь, сколько молодежи! Каждый второй до 30 лет. Мне рассказали, что волонтеры всю ночь возили цветы, так как ни одна служба доставки не могла справиться с таким объемом заказов. Волонтеры им помогали, – описывает Даня.
Цветов так много, что люди становятся на цыпочки, чтобы увидеть мэра. Нам с высоты второго этажа видно его хорошо. Он, как это часто бывает в подобных случаях, мало похож на себя живого. Но если хорошо всмотреться сквозь грим, можно мельком уловить хитрый прищур и фирменную ухмылку.
– Почему Добкин так быстро ушел?
– Он приезжал в Благовещенский собор на отпевание... Вчера поздно вечером. У него были свои личные отношения с отцом, поэтому была и личная история прощания. Им важно было попрощаться наедине. Мы сегодня с семьей тоже всю ночь были в храме. Там можно было попрощаться без лишних глаз.
Визит и прощание Добкина с многолетним другом, с которым им так и не судилось восстановить отношения при жизни, молвой передают из уст в уста на похоронах. Такие эпизоды – пища для вечных фанатиков любопытства. Многочисленное племя зевак – неизменная публика для подобных событий.
– Говорят, прощание Добкина было трогательным. Он зашел в храм в сопровождении владыки, владыка положил ему ладонь на голову. Он опустился на колено у гроба и заплакал. Наверное, он исповедовался. Встал и вышел с воспаленными глазами, – вступает в наш разговор посторонняя женщина.
Теперь понятно, почему Добкин с утра был в очках.
Я увожу разговор и спрашиваю у Дани, а много ли наведалось на похороны врагов. Для таких, как Кернес, слово враг – сакрально.
"Их нужно беречь, как друзей. Чтоб не дали расслабиться", – как-то сказал мне Кернес. Вспомнилось, и подумала, что у фразы "Я вашего Кернеса в гробу видел!" может быть и другая трактовка. Вот я и спрашиваю:
– Где враги?
– Отец в этом смысле такой недосягаемый. Вот, например, Олег Сенцов написал гнусный пост про моего отца. А вы читали комментарии под его постом? Там слово "дебил" – самая корректная оценка его позиции.
Кто из политиков был, а кого не было на прощании – вторая тема для пересудов на похоронах. Юрий Бойко, Вадим Новинский, Евгений Мураев, Вадим Столар, Виталий Кличко – все тут.
Нотами возмущения перебивает музыку Шопена критика Офиса президента. Не столько за нелепое сообщение по факту смерти мэра, сколько за игнор и равнодушие. Никто из руководителей центральной власти так и не приехал. Ни президент Зеленский, ни премьер-министр Шмыгаль, ни спикер парламента Разумков. Ни букета, ни привета, ни ноты сочувствия.
Это невнимание возмущает и семью Кернеса.
– А как вам поведение президента и Офиса президента?
– Очень удивился, – говорит Даниил. – Эта фраза недалеких клерков про "к нему было неоднозначное отношение" явно не принадлежит президенту. Или в ОП уже у Зеленского вообще ничего не спрашивают и слова не дают?
– А какой реакции от президента вы ждали?
– Они дружили с отцом, знали друг друга, встречались и виделись много раз. Ты – президент, а Харьков – образцово-показательный город. Учитывая колоссальный рейтинг отца – что он имел в виду под словом "неоднозначность"? Его жизнь была неоднозначной, или что? У меня супруга очень правильно по этому поводу написала: "Я вам желаю, когда вы уйдете со своего поста, чтобы о вас все было однозначно". Меня утомило то, что меньшинство продавливает большинство. Пусть приедет в Харьков и спросит, как харьковчане относятся к мэру.
Мы прерываемся. На главной сценке внизу легкий переполох. Операторы переставляют камеры.
Отдельной группой выделяется компания крупнокалиберных мэров – Кличко, Филатов и Труханов, который как раз недавно сумел оправиться от коронавирусной болезни и приехал проститься с коллегой, не долечив свое воспаление легких.
Они выстроились в ряд, сняли маски и печально смотрят на Кернеса.
Все четверо победили в последней избирательной гонке на мэрских выборах. Все четверо повторно стали градоначальниками городов-миллионников. Киев, Днепр, Одесса, Харьков – всех переизбрали. Кернеса – в третий раз.
Он вообще среди них набрал больше всего процентов.
И вот победители, хранители децентрализации, впервые собрались вместе. Без масок. Все молча. Только они стоят, а он – лежит.
Спустя 30 минут Терехов увезет VIP-гостей показывать строительство Харьковского зоопарка, которым в последние месяцы бредил Кернес. Печаль развеется в делах и разговорах совсем скоро. Мэры примутся обсуждать ливневки, уборку снега и мусора, возврат контроля над ГАСК и всякие дела, которые им предстоит сделать, чтобы "когда нас будут закапывать, люди пришли нас помянуть так же, как Кернеса".
Количество людей, пришедших проститься с Кернесом, шокирует их до гробового молчания. Они будут еще много вспоминать об этом дне и подолгу рассказывать о похоронах Кернеса в своих компаниях. Кто-то напьется. А кто-то глубоко задумается. Возможно, кто-то заплачет, но не тут. Это будет потом.
А сейчас – жизнь продолжается. Уже в десяти метрах от гроба Кличко делает селфи с зеваками, как будто тут не прощание с умершим человеком, а премьера фильма. Кличко явно не хватило чувства такта. Из фото позирующего для селфи мэра сделают кучу мемов, выставив его идиотом. Но пока он позирует, как на встрече с избирателями.
А уже через минуту Кличко обсуждает по телефону с каким-то погонным правоохранителем, как будет сносить ресторан на Золотых воротах. И что решение суда он вскоре получит, а пока пусть полиция готовится – "будем крушить".
Филатов с Трухановым обсуждают встречу в Одессе и договариваются после Нового года увидеться и "забухать" с каким-то Серегой. Болтают.
А потом раз – и пауза: "Бля, Гену жалко, просто п@здец", – сокрушенно выдает Филатов, вроде и не было этого разговора про зоопарк и Одессу.
К ногам усопшего продолжают класть цветы горожане, вроде они прощаются и поздравляют Кернеса с победой одновременно. Он весь в цветах. Волонтеры поправляют обстановку, убирают с пола опавшие лепестки, уносят лишнее. Он любил чистоту и порядок до тошноты.
– Фукс рассказал, что ваш отец был очень щепетильным в одежде. Мог по несколько раз перешивать вещи, мучал продавцов, следил за внешним видом. Откуда эти привычки?
– Они с покойным его другом Диментом были модниками. Раньше эта мода выражалась в американских клешевых джинсах, куртках. Стремление в молодости быть стилягами. Это желание осталось с ним навсегда. У него такой подход во всем. Он все контролировал, его волновала каждая мелочь. Все было важно: от бусинки на рубашке до визита президента.
– В нашем интервью Фукс рассказал, что у Геннадия Кернеса была странная привычка давить нос. Он делал это часами. Что это за прикол?
– Да, есть такое. Отец всю жизнь "давил нос".
– А зачем?
– Это тайна, покрытая мраком. У него росли волосики на носу, как у всех нас, но они его безумно раздражали. Может, он их пытался убрать. Мы даже составляли рейтинг, кто дольше провел с Кернесом время, когда он издевался над своим носом. Однажды, когда он еще жил с моей мамой, он купил в Берлине в парфюмерии "Дуглас" за 600 марок увеличительное зеркало с подсветкой, чтобы давить нос. Когда они расходились, мама решила сделать папе больно и оставить его себе. Купить его было невозможно.
Как-то раз я приехал к нему, а он сказал: "Сейчас, подожди, сынок". И пропал. Нос давил. Он в кабинете перед зеркалом с шести вечера до шести утра мог давить нос. Он мог зайти в любой лифт, где есть зеркало, давить нос и часами кататься.
– Это форма медитации такая, что ли?
– Да, 100%. Он медитировал перед самыми важными событиями, держась за нос. Это было очень смешно, особенно когда он выходил, а у него нос – цвета алой помады.
Волонтеры в который раз собирают и уносят цветы у гроба. Пришло время сворачивать церемонию, но людей не становится меньше.
Харьковчане постарше рассказывают, что в последний раз такой аншлаг был на похоронах у бывшего губернатора Кушнарева, которого убили во время охоты в начале 2007 года. Кстати, сегодня Кернеса похоронят около Кушнарева.
Люди, которые пришли проститься, очень по-разному реагируют на смерть. Кто крестится, кто плачет, кто гладит розы, вроде как Кернеса по рукам, кто молчит и впадает в ступор. Кто посылает незримый воздушный поцелуй.
А вот пара молодых взрослых мужчин кладет цветы и дают Кернесу воздушный "пять", вроде как он сейчас приподнимется и поймает его на лету, примет приветствие, вроде как он тут лежит и за всем наблюдает.
Второй показывает Кернесу на прощание знак двумя пальцами "виктория", с которым мэр часто позировал на публичных фото.
Когда неместные начнут разъезжаться с похорон по домам, им бросится в глаза пара оставшихся с кампании последних бордов на выезде из Харькова, на языке технологов – "заглушек", которые кандидаты развешивают в дни запрещенной агитации и с которых Кернес как бы передает им последний "Привет!". На борде три символа – сердце, фирменный знак Кернеса "виктория" и улыбающийся смайл.
– Вы пропустили один момент – когда пришли полковники в форме, положили цветы, сняли шапки. Это было очень трогательно, – комментирует Даня. Он волнуется, что время прощания подходит к концу, а очередь горожан за окном не становится меньше.
– А вы с отцом когда-то обсуждали смерть? – аккуратно спрашиваю у сына.
Разговор о смерти уместен для похорон. Но, очевидно, неуместен для активного человека, даже на инвалидной коляске.
– Нет, он не любил обсуждать душещипательные темы. Он даже не мог себе представить, что он умрет. Он об этом вообще не думал.
– Даже несмотря на ранение?
– Мне кажется, что человек, однажды попав "туда", думает, что все, теперь будет жить по-другому, но проходит год – и ты живешь, как и прежде.
Вдова и дочь убитого лучшего друга Кернеса Димента, похожие в своей печали и образах, как сестры, сидят на стульях в четвертом ряду, прижавшись друг к другу, и наблюдают за потоком людей.
– Как ваш отец переживал смерть Димента? – спрашиваю у сына Кернеса.
– Очень тяжело. Он очень сильно рыдал. Он не оставил его семью, стал для них вторым отцом. Для них потеря моего отца – как вторая потеря Юры.
– Когда-то в моем интервью офф-рекордс Геннадий Кернес рассказал, что у него есть 11-летняя дочка Соня.
– Да, это правда. София Геннадиевна Кернес.
– Она приехала на похороны?
– Соня была сегодня утром в храме на отпевании.
– Вы поддерживаете отношения?
– Да, но, если начистоту, то они больше с Кириллом общаются, так как у него есть дочка одного возраста с Соней. Они живут в Лондоне.
В первый ряд перед гробом садится супруга Кернеса Оксана. Красивая и печальная. Она простится с мужем через пару часов. Достанет из футляра очки и положит их супругу в гроб. По левую руку рослый и такой же статный, красивый, как мать, – Родион, приемный сын Кернеса, ребенок Оксаны от первого брака.
Родион, Оксана, Геннадий
– В нашем интервью Фукс сказал, что из всех детей Кернес больше других любил Родиона – приемного сына. У вас нет чувства ревности?
– Ревности нет и быть не может. Отец любил нас всех безмерно, души не чаял в каждом из нас, но проявлял свою любовь к каждому по-разному, потому что отношения с каждым из нас были особенные. У нас так в жизни сложилось, что отец с детства всегда говорил, что Родион наш брат. Я его и Кирилла считаю братьями. Всегда так было.
– У вас в семье четверо детей, и у всех разные мамы?
– Да. Получается, что есть Кирюша. Он родился в 1982 году, потом в 1988 году родился я. В 1996 папа разошелся с мамой, и отец начал жить вместе с Оксаной. У нее был сын от первого брака. Отец воспитывал Родиона с самого малого возраста.
– Иногда после смерти великих отцов в семье начинается разлад между детьми. Как сделать так, чтобы у вас такого не произошло и сыновья не разругались на почве дележа наследства отца?
– С одной стороны, чтобы сохранить то, что есть, – нужно объединиться. А с другой стороны – мы приумножим то, что есть. Поэтому объединение – единственный путь, который может быть.
– Что вы будете делать с гостиницей, в которой в последние годы жил ваш отец?
– Ничего, она так и будет работать.
– А с номером, в котором он жил?
– Думаю, так и оставим. У нас даже есть комната в этой гостинице, где хранится огромная коллекция кепок от отца.
– Кепок?
– Да. Если не знаешь, что подарить отцу – подари ему кепку модную. У него есть разные. Можно было бы сделать благотворительный аукцион, по типу ваших аукционов с картиной. Кстати, он был очень рад картине, которую я ему подарил, а вы нарисовали.
– И не обиделся?
– Он сидел довольный очень. Тем более что до того момента, как я ему подарил, все говорили, что ему такое не нравится, но он был счастлив.
– А как он относился к иронии?
– К самоиронии – не очень. Он был чувствительный к критике. Но юмор любил.
– А правда, что у Кернеса есть сестра-близнец?
– Да, она живет в Москве. Такая, как он, только с волосами и грудью. Мне как-то звонит один приятель из аэропорта – в ужасе. Говорит, представляешь, видел только что Кернеса в кудрях и с четвертым размером груди. Я его успокоил и объяснил, что это двойняшка.
Время прощания существенно затянули из-за огромного числа желающих проститься. Всего, по официальным данным полиции, пришло более 100 тысяч человек.
Еще немного и начнет темнеть – время ехать на кладбище. Людей на улице просят понять, простить и отпустить.
Охранники выносят гроб Кернеса на красную дорожку и несут под прицелом глаз сотен собравшихся. Как на вручении "Оскара". Впереди двое близнецов, Саша и Сережа, рыжие, как с детских иллюстраций к поэзии Маршака. Они работают в охране Кернеса 18 лет. И сегодня с этим клиентом у них последний рабочий день. Луноликий рослый охранник по имени Олег следует сзади.
Он все последние годы носил Кернеса через бордюры, ступеньки, по лестнице – всюду. Рослый, крепкий и всегда в аккуратном костюме, попадал на снимки папарацци, когда возил Кернеса на коляске.
Сегодня он несет его в последний раз в тяжелой дубовой коробке.
Люди из очереди примыкают к рядам провожающих.
И тут гробовую тишину прорывают первые хлопки. В холодном декабрьском воздухе раздаются аплодисменты – как на открытии фонтана, как после присяги на выборах.
Харьковчане аплодируют мэру. Такого я ни разу не видела на похоронах.
Овации мэру, который показал силу воли и умение делать свое дело, вопреки всему. Проживший противоречивую жизнь, ставший легендой при жизни и уделавший недругов даже на собственных похоронах.
В памяти многих харьковчан на долгие годы останется эта картина, как Кернеса несут в катафалк, как будто это не красная дорожка в последний путь, а апогей его карьеры.
Кого еще так похоронят в ближайшие годы?
Люди рукоплещут и скандируют: "Спасибо, мэр!"