В Советском Союзе нерабочими днями в разное время были такие разные праздники, как День победы над Японией, День расстрела демонстрации 9 января 1905 года и даже День Парижской коммуны (18 марта).
А вот день создания СССР не слишком ценили и не считали настолько большим праздником, чтобы сделать его выходным.
Больше того, фактически его отмечали только раз в пять лет – по круглым и полукруглым датам. Да и то, преимущественно лишь публикациями в газетах. Если открыть главную газету Советского Союза "Правду" за 30 декабря 1932, 1947 или 1962 года, то можно увидеть статьи, посвященные очередной (полу-)круглой годовщине. А вот какая-нибудь 21-я, 34-я или 56-я годовщина не удостаивалась даже статьи.
Было лишь два исключения, когда празднование дня рождения СССР не ограничивалось статьями: 50-летие и 60-летие. В честь этих юбилеев называли улицы и скверы, их отмечали довольно широко. Но не потому что значимость праздника вдруг повысилась, а скорее потому, что советский вождь тех времен Леонид Брежнев вообще любил всяческие юбилеи и связанные с ними награждения. До 60-летия СССР он, правда, не дожил полтора месяца, но маховик подготовки к торжествам запустили еще при нем.
А после этого все вернулось на круги своя. Наверное, еще многие помнят, как в 1987-м широко отмечали 70-летие Октябрьской революции: докладом Михаила Горбачева "Октябрь и перестройка: революция продолжается", парадом, демонстрациями, заседаниями и бунтом Бориса Ельцина. А кто-нибудь вспомнит, как спустя полтора месяца отмечали 65-летие СССР? Никто не вспомнит. Потому что тогда об этом только вышла статья в "Правде".
Этот парадокс имел простое объяснение.
Днём рождения советского государства (и это был праздник номер один) считался день Октябрьской революции - 7 ноября.
Создание же Советского Союза 30 декабря 1922 года воспринималось лишь как формальное юридическое оформление государственного устройства.
И, по большому счёту, так и было. Несмотря на то, что по Конституции СССР, входящие в него республики, имели широчайшие права вплоть до права выхода, в реальности Союз был жестко централизованным государством, которым управляла из Москвы единая вертикаль партийных органов.
Однако форма создания СССР, которая после жёстких дискуссий внутри большевиков, была утверждена в 1922 году, сыграла все ж таки значительную роль почти 70 лет спустя, предопределив во-многом, то, каким образом распался Советский Союз.
"Страна" вспоминает, как 100 лет назад был создан СССР и рассказывает, как это повлияло на судьбу Украины.
Вопрос даты
Уже после развала Советского Союза стали появляться публикации о том, что 30 декабря – ненастоящая дата его образования.
Дело в том, что 6 июля 1923 года была принята (правда, не окончательно) Конституция СССР, и вскоре было решено считать эту дату "днем празднования основания СССР". Однако под таким названием новый праздник отмечали всего один раз – 6 июля 1924 года. И это даже был нерабочий день – правда, при этом он совпал с воскресеньем.
А уже в августе 1924-го было принято решение праздновать этот день как День Конституции, причем – чтобы не создавать дополнительный выходной – его решили проводить в первое воскресенье июля.
Но вернемся к вопросу о том, когда же все-таки родился СССР. 6 июля 1923 года было принято постановление о "празднике основания", а уже 30 декабря 1927 года в "Правде" появилась статья к 5-й годовщине Союза. Кто же был прав?
Авторы решения о 6 июля, видимо, хотели остаться в истории. Но не заметили одной несуразицы: само решение о празднике основания СССР принимал Центральный исполнительный комитет СССР (по сути - руководство союзного "парламента"), существовавший уже полгода.
Можно представить, что страна полгода жила без Конституции. Но представить, что парламент полгода существовал, а страны еще не было, было бы странно.
И самый простой аргумент в пользу даты 30 декабря 1922 года – это новогодний номер "Правды" 1923 года, где в левом углу иллюстрации на первой странице стоят буквы "с С. С. Р.". Причем первая буква "с" – маленькая, но это уже отдельная история.
Почему СССР не создали в 1918-м?
Союз советских республик мог образоваться и намного раньше. Ведь еще в 1917-м большевики заговорили о мировой республике Советов – правда, не очень представляя, как она будет выглядеть.
Но уже в конце 1917 и в первой половине 1918-го вслед за Российской советской республикой возникли Украинская народная республика советов, Донецко-Криворожская и Одесская советские республики, Республика Исколата (Латвия), Финляндская советская рабочая республика и другие, совсем мелкие республики. Поэтому вполне вероятно, что вскоре этот процесс потребовал бы создания некоего объединения.
Однако Брестский мир марта 1918 года привел к тому, что все эти республики оказались под немецкой оккупацией, и Советской России просто не с кем стало объединяться.
А потом были революция в Германии, отмена Брестского мира и восстановление советской власти в Украине, Белоруссии и Прибалтике. Больше того, в первой половине 1919-го появились советские республики в Венгрии, Баварии и Словакии.
Так что вполне естественно, что весной 1919 года Владимир Ленин заговорил о создании союза советских республик.
Правда, и тогда мало кто представлял, каким будет этот союз. Например, в мае того же года заместитель Ленина в Совнаркоме (говоря нынешним языком – вице-премьер в правительстве РСФСР) Лев Каменев в своем интервью предложил объединить Советскую Украину с Советской Россией.
Но до серьезных проектов дело не дошло. Хотя 1 июня 1919 года правительства советских республик России, Украины, Латвии, Литвы и Белоруссии подписали соглашение об объединении военных и хозяйственных усилий "для борьбы с мировым империализмом", этот договор им не помог: спустя три месяца из всех советских республик опять осталась только одна – РСФСР, остальные оказались под властью белых армий, УНР и Польши. Европейские советские республики также погибли, так что Москве снова не с кем было договариваться о союзе.
Союз Харькова и Москвы
К концу 1920 года войны в европейской части бывшей Российской империи закончились в общем и целом победой большевиков. Они воссоздали советские республики в Украине и Белоруссии, образовали их и в Закавказье.
Но, как ни удивительно, о создании союза республик вопрос уже не поднимали. Вместо этого началось подписание двусторонних "союзных рабоче-крестьянских договоров", первым из которых – 28 декабря 1920 года – стал договор между УССР и РСФСР.
Харьков (тогдашняя столица советской Украины) и Москва подали всем пример, объединив военно-морские наркоматы (министерства), отвечавшие за экономику Высшие советы народного хозяйства, а также наркоматы внешней торговли, финансов, труда (аналог нынешнего Минсоцполитики), путей сообщения (аналог Мининфраструктуры), а также почт и телеграфа.
Причем объединение было неравноправным: украинские наркоматы входили в состав российских, в то время как в харьковском Совнаркоме (Кабмине) объединенные органы имели своих уполномоченных.
Впрочем, на самом деле, это были вещи, во-многом, технические. Так как реальной властью на всей подконтрольной большевикам территории бывшей Российской империи была, собственно, партия большевиков во главе с Лениным. И управляла она всем этим пространством в формате фактической диктатуры и абсолютно централизовано.
Именно поэтому долгое время на существование формально "независимых" советских республик никто не обращал внимания. Потому что в реальности это было одно государство, управляемое из одного центра.
Однако, к юридическому оформления этой реальности большевики вскоре все ж таки приступили. Причем по совершенно локальной причине. И тут, неожиданно, обнаружились сложности.
Союз ради Генуи
В начале 1922-го делегацию РСФСР – впервые после Гражданской войны – позвали для участия в международной конференции, намеченной для проведения в Генуе в апреле и посвященной теме экономики и финансов. Остальные советские республики не позвали, но это не исключалось, поэтому тогдашний глава дипломатии РСФСР Георгий Чичерин поставил вопрос о том, чтобы возглавляемая им делегация выступала от имени их всех.
Для решения этой проблемы глава Наркомата иностранных дел предложил объединение, причем по самому, на его взгляд, простому способу: через вхождение всех республик в РСФСР в качестве новых автономий.
Предложение Чичерина сразу же вызвало немало различных комментариев, судя по которым стало очевидно, что вопрос не так прост, как это представлял себе главный советский дипломат.
В итоге чичеринскую проблему решили гораздо проще: ему дали бумагу (протокол), в которой говорилось, что он представляет не только РСФСР, но и другие советские республики: Азербайджанскую, Армянскую, Белорусскую, Грузинскую, Украинскую, Бухарскую, Хорезмскую, а также интересы Дальневосточной республики.
Для Генуэзской конференции этого вполне хватило, тем более что она все равно провалилась, потому что цели участников не совпадали: РСФСР хотела восстановления экономических связей, а страны Запада – возвращения царских долгов. Поэтому единственное, что подписал в Италии Чичерин – это Рапалльское соглашение с Германией, которая долгов с России не требовала.
Почему Сталин хотел автономизацию
Но если для Чичерина на этом вопрос был закрыт, то для других он только открылся.
Поднятая тема вскрыла противоречия в том, как разные группы в партии большевиков видят юридическое оформление существования единого государства.
При этом, несмотря на существование централизованной партийной вертикали власти, там, где была необходимость наладить взаимодействие между структурами формально "независимых" советских республик, возникали серьезные проблемы.
Московские управленцы были недовольны тем, что республиканские уполномоченные ставят палки в колеса, не давая нормально управлять предприятиями в их республиках. Власти республик – тем, что Москва пытается управлять, не считаясь с их мнением.
Для улаживания конфликта между Харьковом и Москвой была даже создана комиссия, которая фактически встала на сторону украинских властей, указав российским наркомам, что нельзя ущемлять права "независимых республик".
Но все понимали, что сложившийся механизм договоров создает слишком много трений, поэтому снова возник вопрос о том, чтобы создать полноценный союз республик.
Решить этот вопрос поручили Иосифу Сталину – на тот момент не только генеральному секретарю ЦК большевистской партии, но и наркому по делам национальностей. Собственно, еще с 1917 года Сталин считался главным специалистом по национальному вопросу, так что выбор его кандидатуры считался вполне логичным.
Однако у Сталина было свое видение решения данной проблемы, которое он озвучил еще в 1920 году и которое практически совпадало с предложением Чичерина. Генсек считал, что для управляемости в ключевых вопросах (финансы, экономика, оборона) "независимые" советские республики должны войти в состав РСФСР как автономии и передать эти отрасли центру, но при этом им необходимо дать максимальные права по остальным направлениям (образование, культура, медицина, внутренние дела, юстиция).
Так в мае 1922 года возник проект, который стал известен как "план автономизации", ставший яблоком раздора на ближайшие месяцы.
"Украинский националист" из Болгарии
Для согласования вопроса о союзе была создана комиссия во главе со Сталиным, в которую вошли представители как московского центра, так и независимых республик.
Изначально было решено, что в будущее объединение пока не войдут народные советские республики Хорезма и Бухары, а также Дальневосточная республика, которые еще не получили статус "советских социалистических".
Поэтому в комиссии оказались лишь представители Украины, Белоруссии, Грузии, Армении и Азербайджана. Причем три последних к тому моменту уже объединились в Закавказскую федерацию, но в комиссии были представлены по отдельности.
В результате вся работа этой комиссии свелась к противостоянию большинства во главе со Сталиным и меньшинства, в котором лидирующую роль играли два человека: глава советского правительства Украины Христиан Раковский и глава советского правительства Грузии Буду Мдивани.
В то время как Армения, Азербайджан и – с колебаниями – Белоруссия согласились с "планом автономизации", Раковский и Мдивани называли его планом ликвидации независимости и выступали против.
Мотивация у них была разная. Мдивани был представителем большинства грузинских коммунистов, на которых сильное влияние оказывали меньшевики, находившиеся у власти в независимой Грузии в 1918-1921 годах. Влияние было тем более сильным, что с момента уничтожения Грузинской демократической республики прошел всего год.
Раковский украинским националистом быть не мог: по национальности он был болгарином, он вообще не знал украинского языка и не выказывал желания его учить. Но Раковский был ближайшим соратником вождя Красной армии Льва Троцкого. Последнего после окончания Гражданской войны в Москве все сильнее отодвигали от власти. Причем во главе этого процесса был Сталин. А так как он был и автором проекта автономизации, то, соответственно, Раковский стал его противником.
Ленин вступает в игру
Коса нашла на камень. Было очевидно, что большинство центрального большевистского руководства поддерживает "план автономизации".
Но в тот момент верховным авторитетом являлся не Сталин, а все еще Ленин, который хоть и находился на лечении в Горках, но старался не выпускать из рук рычаги власти. И противники автономизации обратились к нему.
В течение августа 1922 года вождь большевиков имел три встречи – две со Сталиным, одну с Раковским, и на всех этих встречах речь шла о проекте объединения республик. Но, проведя их, Ленин не дал никаких указаний.
Почему? Можно предположить, что Ильич в общем-то не возражал против сталинского плана, но решил выждать, чтобы понять, насколько сильным будет сопротивление "националов".
А оно оказалось сильным. Получив как минимум молчаливое одобрение Ленина, Сталин 24 сентября провел решение комиссии о принятии "плана автономизации". При этом в Харькове украинским руководством еще за два дня до этого было принято решение отложить рассмотрение этого проекта до октября – таким образом Раковский давал понять, что он против сталинского предложения.
25 сентября все материалы комиссии поступили к Ленину, и он тут же позвал к себе Сталина. Разговор между ними длился 2 часа 40 минут, и по итогам этого разговора советский вождь написал письмо своему заму в правительстве Каменеву, в котором сообщил, что Сталин согласился на одну уступку: республики не входят в состав РСФСР, а объединяются с ним в новый союз, получая право выхода из него.
Причем тут "мировая революция"
Безусловно, это была не просто "уступка", а пересмотр ключевого вопроса, который, как оказалось, почти 70 лет спустя, сыграл немалую роль в развале Союза.
Но в то же время нельзя сказать, что Сталин сдал все позиции: согласившись на новую форму союза, он смог сохранить в проекте то, что считал первоочередным - реальную управляемость государства через московские органы власти, которые переименовывались в союзные, но становились над республиканскими.
Что касается Ленина, то он подходил к проблеме не с точки зрения существующего государства, а с точки зрения мировой революции, мысль о которой не покидала его до последнего дня. Неслучайно в декларации об образовании СССР говорилось о том, что этот союз станет "новым решительным шагом по пути объединения трудящихся всех стран в Мировую Социалистическую Советскую Республику".
"Вождь мирового пролетариата" считал, что форма вненационального объединения с правом выхода из него будет более привлекательной как для "националов" в уже существующих республиках, так и для будущих советских республик, которые, как он ожидал, вскоре появятся в Европе.
Поэтому, несмотря на уступку Сталина, Ленин продолжал давить на него, чтобы не дать повториться прецеденту с "автономизацией".
В октябре он отправил Каменеву письмо, в котором, комментируя работу комиссии Сталина, написал: "Великодержавному шовинизму объявляю войну не на жизнь, а на смерть".
Что касается фактического права выхода из Союза, естественно, его Ленин никому давать не собирался. Для реального управления государством у него была большевистская партия, в которой, в отличие от советской системы управления, не было никакой федеративности. Там была сверхцентрализация - все подчинялись московскому ЦК и его политбюро, и именно решения этих органов власти были ключевыми – как в РСФСР, так и в будущем СССР.
И Христиан Раковский, отстаивавший независимость своей власти в 1922-м и формально даже выигравший противостояние со Сталиным, в 1923-м был вынужден подчиниться решению ЦК, который снял его с поста главы правительства Украины и отправил постпредом (фактически – послом) в Британию.
"Сталинский ишак" и агитация кулаком
Но осенью 1922-го Раковский еще чувствовал себя победителем. В октябре, после получения ленинского варианта плана, украинское руководство сняло все свои возражения.
Казалось, больше проблем не будет. Но они возникли – в Грузии. Дело в том, что по ленинскому проекту Украина входила в СССР как независимая республика, получавшая право выхода, а Грузия – через Закавказскую федерацию (и, соответственно, право выхода получала только федерация). Грузины захотели тех же прав, что и у украинцев.
Но тут коса снова нашла на камень. В Москве, Ереване и Баку все поддерживали руководство Закавказской федерации во главе с Серго Орджоникидзе, и последнему дали право решать "грузинский" вопрос по своему усмотрению.
Решался он горячими кавказцами бурно. На одном из заседаний член грузинского ЦК Акакий Кобахидзе назвал Серго "сталинским ишаком", за что получил кулаком в лицо.
Этот инцидент привел к тому, что грузины обратились к Ленину сразу с двумя претензиями: и по поводу рукоприкладства Орджоникидзе, и по поводу роспуска Закавказской федерации.
Советский вождь принял соломоново решение.
В конфликте с Орджоникидзе он поддержал грузинский ЦК.
"Политически ответственными за всю эту поистине великорусско-националистическую кампанию следует считать, конечно, Сталина и Дзержинского (к слову, первый был грузином, а второй поляком - Ред.)", - написал Ильич.
Однако при этом Ленин выступил против роспуска Закавказской федерации. Грузинам стало ясно, что поддержки они не получат больше нигде, а потому им пришлось смириться.
30 декабря 1922 года в московском Большом театре представители четырех республик – РСФСР, УССР, БССР и ЗСФСР – подписали договор об образовании Союза Советских Социалистических Республик.
СССР и шестая статья
В СМИ того времени новое объединение еще какое-то время называли "союз Советских Социалистических Республик" или просто "союз С. С. Р.". Именно поэтому 3 января 1923 года "Правда" вышла с надписью "с С. С. Р.".
Но это были уже мелочи. Как и то, что Конституцию СССР приняли 6 июля 1923 года, потом окончательно утвердили (с изменениями) 31 января 1924 года, но День Конституции все равно отмечали в первое воскресенье июля.
Важно было то, что создавалась конструкция, которая существовала почти семь десятилетий и развалилась тогда, когда исчезло то, что на самом деле ее скрепляло.
Многие еще помнят 1990 год, одним из главных лозунгов которого была отмена 6-й статьи Конституции. Шестая статья – это о КПСС как "руководящей и направляющей силе".
Как уже было сказано, ленинский план (в отличие от сталинского) предусматривал, что лишь партия является скелетом государства, предохраняющим его от распада. Отмена шестой статьи в 1990 году уничтожила этот скелет: теперь республиками могли руководить люди, независимые от ЦК общесоюзной Компартии.
Предохранитель выхода республик из состава СССР был снят. А без него, заложенная в 1922 году государственная концепция, при которой Союз состоял из почти суверенных субъектов-республик (по Конституции), была нежизнеспособна.
Естественно, это еще не означало того, что СССР был обречен на распад. Теоретически, для его существования можно было найти иную, не коммунистическую, идеологическую основу, а также более функциональную организационную форму. Но у тех, кто тогда влиял на процессы в Союзе уже не было на это времени и сил, а у многих и желания.
И вскоре в истории СССР была поставлена точка.
Создал ли Ленин Украину?
В контексте войны в Украине сегодняшний 100-летний юбилей создания СССР зазвучал по-новому.
Накануне 24 февраля Владимир Путин неоднократно критиковал ленинский подход к формированию Советского Союза, обвинял большевиков в том, что те передали Украине "земли исторической России" и даже заявил, что "Украину создал Ленин".
Некоторые российские комментаторы идут еще дальше и говорят, что большевики "создали" не только Украину, но и украинскую нацию.
Естественно, это не имеет отношения к реальности.
Украинское национальное движение существовало еще до 1917 года, а после революции его усилиями была создана Украинская народная республика. Воюя и с большевиками, и с белыми, УНР по итогу прекратила существование, но тем не менее говорить о том, что до создания УССР "Украины не существовало", не приходится.
Однако создание СССР в том виде, в котором это произошло, имело, безусловно, значение для событий, в ходе которых Украина через почти 70 лет обрела независимость.
Во-первых, заложенное при создании СССР право республик на выход, все ж таки сыграло немалую роль в том, что Украина смогла получить независимость без войны и кровопролития. Безусловно, главную роль в этом сыграл полный паралич союзной власти после провала ГКЧП и конкуренция президента СССР Горбачева с президентом России Ельциным, но тем не менее то, что Украина, Россия и Беларусь, как республики-основатели СССР, имели конституционное право из него выйти, было важным фактором того, что процесс прошел тогда мирно.
Во-вторых, Советский Союз дал Украине ее международно признанные границы. Границы 1991 года, выход на которые обозначил как конечную цель в нынешней войне Зеленский, это границы УССР, определенные рядом решений руководства СССР.
В-третьих, есть и более глобальный вопрос. А что было бы с украинской нацией, если б не случилась революция 1917 года и сохранилась бы Российская империя, в которой украинцев не признавали отдельной нацией, а считали частью "триединого русского народа"? И она стала бы одной из стран-победительниц в Первой мировой войне, присоединив, по ее итогу, и Западную Украину?
Либо если б в Гражданской войне победили бы не большевики, а белые (а шансы белых победить были выше, чем у УНР, как показал ход войны в 1919 году), один из вождей которых генерал Деникин так формулировал свое кредо по украинскому вопросу: "Украина обязана стать, наконец, на путь русской государственности, должна, наконец, пройти сквозь узкую щель украинского шовинизма в широкие ворота свободного от большевиков государства российского".
Грубо говоря, что было бы с украинской нацией, если б после 1917 года сохранилась бы в том или ином виде "единая и неделимая Россия", которая бы не признавала ни украинскую нацию, ни украинский язык?
Тут стоит сказать, что большевики существование украинской нации признавали. И украинский язык не запрещали, а в 20-е годы даже активно его продвигали в рамках политики "коренизации" (она проводилась и в других национальных республиках). Делали они это, естественно, не из особой любви к украинской нации (они вообще мыслили категориями не наций, а классов), а из практических соображений. В годы гражданской войны им нужно было завоевать симпатии украинских селян и показать, что советская власть отличается от "великодержавной шовинистической белогвардейщины". А после окончания войны русское белое движение все равно еще долгое время воспринималось большевиками как главный враг. И политика украинизации-коренизации в стратегию борьбы с ним вполне вписывалась. Именно поэтому в СССР 20-х годов жил и работал один из отцов-основателей УНР Грушевский и даже стал членом Академии наук СССР (правда, в 30-е годы был арестован, затем освобожден, жил в Москве и умер, по официальной версии, в Кисловодске после операции), но невозможно было представить, чтоб в Москву вернулись Деникин или Врангель.
К слову, если б 100 лет назад какой-нибудь идеолог большевиков вдруг прочел бы прошлогоднюю статью Путина о "единстве русского и украинского народов", его вердикт был бы однозначен: "махровая антисоветчина и реакционная белогвардейщина".
Потом украинизация была постепенно свернута, но украинский язык продолжали изучать во всех школах УССР, включая русские (правда, от него можно было попросить "освобождения"), на нем издавались книги и газеты, вещало радио и телевидение с дедом Панасом. Украина в виде УССР имела определенные, пусть и формальные, элементы государственности и стала одной из стран-основательниц ООН. Наконец, была графа "национальность" в паспорте, в которой никому не запрещалось писать "украинец" (по переписи населения 1989 года украинцами себя назвали 72% населения республики).
Однако, даже несмотря на все это, к концу 80-х годов в большинстве городов УССР (за исключением западноукраинских регионов) украинский язык практически исчез из повседневного общения. Причина этого лишь отчасти была связана с политикой государства, а в большей степени - с тем, что русский язык в СССР был языком городской массовой культуры и, по мере развития процессов урбанизации, на него переходили переезжающие в города люди разных национальностей (возможно не в первом, но во втором поколении). И наиболее быстро (в силу схожести языков) этот процесс шел среди украинцев и белорусов.
Если б после событий 1917 года сохранилась бы "единая и неделимая Россия", то там шли бы те же процессы, что и в СССР - ликвидация безграмотности, индустриализация и, вместе с ней, урбанизация. Однако шло бы это исключительно на русскоязычной основе, без хотя бы частичного (как это было в СССР) использования украинского языка. А также при насаждении единственно возможной для всех восточных славян национальной идентификации - русский (никакой записи "украинец" в паспорте или еще где-либо не могло бы быть).
При таких условиях, русификация населения Украины и исчезновение украинского языка из сферы общения шли бы неизмеримо быстрее, чем в СССР. К чему бы это по итогу привело, можно увидеть на примере современного населения Краснодарского края, значительная часть которого - это потомки переселенцев из Запорожской сечи (кубанских казаков). Они поют украинские народные песни, одевают иногда украинскую национальную одежду, но при этом считают себя русскими (причем еще с 90-х годов Кубань считается одним из самых национал-патриотических регионов РФ). И, в подавляющем большинстве своем, говорят по русски. А украинский язык, на котором еще кое-где общаются пожилые станичники, считается местным диалектом русского языка - "балачкой".
Естественно, все это было бы возможным, только если б "единая и неделимая Россия" смогла бы окончательно подавить украинское национальное движение и не допустить даже создания украинской автономии. А это не факт, учитывая, что во всей Европе в первой половине 20 века шли очень бурные процессы национального самоопределения.
Но в любом случае история не знает сослагательного наклонения.
И создание СССР, в том виде, в котором он был создан, из истории уже никуда не выбросишь. Также как и его распад с созданием независимой Украины.